Сергей ГАЙДЕЙ - ведущий тенор Большого театра

[самарский тенор]

Впервые я услышал его в начале 2000 в нашей (самарской) филармонии. Они приезжали к нам втроем Агади, Гайдей и еще кто-то (простите фамилию забыл). Гайдей с другим тенором пели прямо из оркестра, так-как обладали мощными звонкими голосами. И они вовсю подтрунивали над своим третьем компаньоном-Агади, который явно супротив них был слабее и потому жался к рампе, чтоб его оркестр не заглушал. Я был очарован московскими тенорами (сейчас таких уже не выпускают)! Потом я специально через интернет достал билет в Большой на "Ивана Сусанина", где Собинина пел Сергей Гайдей!!! ПРЕМЬЕР! Сегодня случайно наткнулся на информацию - http://www.ntv.ru/novosti/532843/ . Это гром средь ясного неба! Из Эфира в Грязь!?

[безголосик]

О_О

 

а вот его интервью)))

[TABLE=width: 98%, align: right]

[TR]

[TD]Сергей ГАЙДЕЙ: ИСКУССТВО ДОЛЖНО ГРЕТЬ ДУШУ (окончание)[/TD]

[/TR]

[TR]

[TD=width: 98%]- Что еще хотелось бы петь?

- Я бы с удовольствием пел «Риголетто», «Травиату», Кассио в «Отелло», Арлекина в «Паяцах», «Алеко», «Майскую ночь», «Кармен» - по-моему, Большой театр не может существовать без этого спектакля. Приезжаешь в другие города – там есть пять-шесть названий, которые идут каждый месяц, дополняясь другими постановками. В Большом театре не так. Думаю, виной тому наш репертуарный план.

Я считаю, что не совсем правильно, как это иногда происходит сегодня, делать три дня подряд – три спектакля. Это могут быть какие-то экстренные, исключительные ситуации. На слова, что «ведь на Западе так делают», можно ответить, что, если спектакль идет каждый день, там поют два состава, а не один, а если один, то за очень большие деньги. Каждый раз, когда выходишь на сцену – нервничаешь, переживаешь, если это делать ежедневно – сильный стресс, очень тяжело.

- Сколько спектаклей вы поете?

- Когда-то пел шесть-семь спектаклей в месяц, сейчас – шесть-семь спектаклей в полгода. Это зависит от репертуарного отдела. Неправильно, если певец выходит на сцену крайне редко, если он находится здесь. Была бы возможность – пел бы больше, но даже моих названий не так много. «Богема», «Евгений Онегин», я спел Калафа в двух из пяти «Турандот»…

- «Тоска»?

- Это не совсем мой репертуар. Лет через десять-пятнадцать я бы с удовольствием спел «Тоску», Германа в «Пиковой даме» - любимая партия, она у меня внутри, но еще очень рано. Это возрастная партия, которую надо петь уже человеку с огромным опытом, по крайней мере, лет пятнадцать-двадцать надо перед этим пропеть.

- Нужен опыт голоса или опыт понимания?

- Голоса в основном. Понять и прочувствовать я, может, и сейчас могу, но физически спеть – нет, потому что молодой.

- Петь Калафа в «Турандот», но при этом быть не готовым петь «Тоску»?..

- Сейчас принято, что Калафа поют крепкие тенора, но опера «Турандот» была написана для лирического тенора с крепким верхом. У нас немного поменялось мировоззрение. Во-первых, тон подняли, тон ушел. Потом, раньше это пели мягко, да и сейчас, в принципе, ни один итальянец не орет. Опера "Турандот" была написана для Лаури Вольпи, а у него был крепкий лирический тенор. После него это спели Марио Дель Монако, Франко Корелли и другие. Это в России принято, раз крепкая партия, значит надо петь громко, чтобы стекла дрожали. А это не так, надо петь красиво, в стиле, а не стараться соревноваться с оркестром. Под голос надо и оркестр: если большой голос, можно прибавить, а чуть меньше - надо убрать. Когда мощность звучит оркестр, это, конечно, красиво, шикарно, но иногда не хватает чисто физических возможностей, чтобы накрыть оркестр. Если кого-то не слышно – не видно, это проблема не только певца, но и дирижера, который должен слышать певца и как-то управлять оркестром.

- С кем из дирижеров удобно работать?

- В Большом театре со всеми дирижерами работать удобно. Другое дело, что я не слышу себя со стороны, не могу судить о том, насколько и как я «пробиваю» оркестр. Сейчас это волнует меньше, чем раньше: все-таки голос со временем «распевается». Иногда, правда, бывает ощущение, что дирижер и оркестр «проверяют» певца, замедляя темпы.

Очень хорошо, когда дирижер, кроме самой оперы, знает что-то из ее истории, и может подсказать, в каком направлении надо двигаться. Советы по творчеству от творческих людей получать важно и приятно. В работе над «Турандот» Франко Пальяцци дал мне огромный толчок в вокале, подсказал очень многое по итальянской музыке, а Алесандро Пальяцци – по стилю и манере исполнения.

- Как вы оцениваете, чем стала «Турандот» для Большого театра?

- «Турандот» - это такая же победа Большого театра, как в свое время «Любовь к трем апельсинам», "Франческа да Римини". По-моему, среди последних постановок опера Прокофьева – одна из лучших. Там не было практически никакой режиссуры: Питер Устинов умудрился повернуть спектакль так, что у всех актеров возникла мысль, что они его ставили сами. В него каждый вносит, что хочет, потому все представления отличаются одно от другого, всегда находится что-то новое.

«Турандот» - прекрасная работа по музыке, по режиссуре. Я очень рад, что поработал с Франческой Замбелло. Она не мудрствовала особо, ставила очень просто, а это всегда радует. С декорациями я не со всеми согласен: это может быть красиво на каких-то открытых площадках, где огромные территории и смотришь издалека – вблизи многое не «играет».

- Последний – глобальный – вопрос: в чем предназначение оперы?

- Может быть, отвечу чуть шире. Я бы сказал, что по уровню культуры, по уровню классики судится о нации. Если говорить об опере в России, здесь заложен огромный потенциал, который надо обнаружить, направить в нужное русло и раскрутить. К сожалению, попса заполонила все. Я с Владимиром Атлантовым, Ириной Архиповой, Тамарой Милашкиной, Зурабом Соткилавой, Маквалой Касрашвили познакомился сначала по телевизору. А сейчас кого знают, кроме Николая Баскова, к сожалению, практически никого нет. Только если в пределах Театральной площади. Жалко, что кроме канала "Культура", практически никто не показывает новых звезд Большого театра, а их не мало. Менталитет меняется, культура уходит. Но в оперу водят детей, они воспитываются на сказках - «Золотом петушке», «Сказке о царе Салтане» - может, в этом одно из предназначений. Потом, оперное искусство – живое: живая музыка, живой голос, а не попса, где все концерты похожи один на другой. Я не могу спеть один и тот же романс десять раз подряд одинаково: настроение, состояние передается музыке. Мне кажется, искусство – классика, опера, балет – должно греть душу.

[/TD]

[/TR]

[TR]

[TD=class: question]

Апрель 2003 года

[/TD]

[/TR]

[/TABLE]

[безголосик]

видимо деньги душу греют вернее,рассудил тенор,глядя,как другие тырят все,что плохо лежит,а он тут пропадает с посвящением жизни великому искусству...:insane: